За последние два дня сделала несколько прекрасных глупостей сразу. И ещё немножко хороших вещей:
° Записалась в 4 команду
° Пропустила первое занятие по танцам
° Оба дня работала в выходные и подписалась следующие два дня тоже работать (кто в мск и вдруг будет в выходные на игроконе, пишите, буду рада встретиться!)
° Поменяла ник на привычный и родной. Прощай, фикбук, в новую жизнь и битву с нормальным ником иду, наконец-то
° Досмотрела второй сезон Stranger Things и ещё раз влюбилась, какой же прекрасный сериал. Если вдруг кто ещё не видел, очень советую!
° Встретилась с Суви, мы сходили на Oriental express, тоже советую
° Ничего не успела сделать из домашки по японскому
° Ни разу не легла спать вовремя и опять что-то пишу в час ночи
° Спела с хором перед президентом Армении (люблю наш факультет)
° Сорвала голос перед этим к тому же
° Начала потихоньку учиться верстать

А ведь неделя только началась! Неплохо, я считаю)

@темы: будни супергероев, гп, разгильдяйство спасет мир, зфб-2018, it only gets stranger

---

Смотрите, смотрите, мы пришли!

@темы: зфб-2018, gayffindor

---

Как это было

Наконец-то дошли руки написать что-то про прошедший слешкон.

Это был мой первый, очень надеюсь, что не последний ск (я ещё не со всеми успела познакомиться, с кем очень хотела), и он был замечательный!
Для меня он начался, когда я с утра встретила на вокзале Рыж с подругой, и мы вместе поехали в центр, встречать Люм. Спасибо ск, мы смогли устроить что-то вроде нашей маленькой гриффосходки. Очень люблю командочку! Она прекрасна настолько, насколько можно себе представить, и ещё чуть больше. Такое замечательное чувство, когда ты вроде общался с кем-то месяц от силы и тут встречаешься в первый раз в живую и можешь чувствовать себя совершенно уютно и свободно, будто знаешь их всех всю жизнь.
Какие же вы прекрасные, ребят, я очень надеюсь, что мы ещё не раз соберёмся!

Ещё очень хочу когда-нибудь приехать в Питер, обнять я с Ло, сходить на снарри дринкин-гейм и выразить свою любовь в том числе Трегги и её творчеству - не смогла поймать её на слэшконе, хотя наворачивала круги по всем этажам, пытаясь найти кого-то знакомого.

О самом слешконе. В нём мне понравилось действительно все! Мы постояли в очередях на квест с Суви и Рыжем, потрогали яйца в мерлиновых подштанниках, получили чудесные призы - выяснилось, что я Люпин, это забавно, - и пополнили коллекцию значков, теперь у меня их целых три и я даже не знаю, как мне их комбинировать, чтобы не было перебора, потому что они все слишком хороши! Мы листали фандомные календари, орали с шоу трейлеров, потому что оно действительно было потрясающее (я даже выписали себе много-много вещей, которые мне только предстоит посмотреть), краем уха услышали, что Ло заняла какое-то призовое место - первое, между прочим! - на рсия, и сразу побежали в чат вопить от радости, поздравлять её и носить на руках, потому что это было честно заслужено, я считаю. Я познакомилась с несколькими людьми из своих других команд, и мы вместе смотрели трибьюты. Я залипала на ниффлера и попу Поттера, забирающегося в чемодан на пмж, познакомилась с Годриком и выиграла мыло с МинМагии, мы с Суви ухватили безумно вкусный торт у стенда Диснея, выиграли наклеечки в викторине по DC, не смотря ни одного фильма, наелись всякой вредной еды у стартреков и поснимали фоны с Грейденсом и Ньютом, жаль только, что свет был очень плохой, а потому нормально сфотографировать не вышло.

В итоге, уставшие и довольные, мы разбрелись по домам и разъехались по городам, а сейчас мы медленно, но верно пилим пост набора, мы горим и готовы идти на фб, даже если зима зфб не будет. Спасибо большое всем, с кем я пообнималась на ск, любви и тепла вам! Надеюсь, будет ещё когда-нибудь весенний слешкон или любая другая сходка, и мы ещё обязательно встретимся!

@темы: записки приключенца, будни супергероев, слэшкон-17, gayffindor

---

Дайри падают, аноны и прочие пользователи летят в бездну отчаяния, все внезапно узнали, что на дайри есть платные услуги и перевод на развитие без развития, хорошие люди строят аналогичную уютную площадку, а мы идем (или не идем, тут уж как повезет) на зфб!

Почему когда наваливается так много всего: нужно срочно что-то делать к курсачу, нужно переводить внеочередные тексты по японскому, нужно выучить много-много лексики по испанскому и подготовить три реферата - очень хочется уйти куда-то, где уютно и тепло, внезапно хочется творить, писать, что-то делать ручками, печь торты, общаться, гулять под нескончаемым дождем и ездить на внеплановые репетиции, а не вот это вот все?.. Впрочем, это все понятно. И еще понятно, что тайм-менеджмент - явно не мое. Надеюсь, я не вылечу из-за этого из университета, очень не хотелось бы

Спасают только чудесные люди, спасибо, что вы у меня есть Очень жду ск, чтобы встретиться наконец))


***

Меня очень радует наш универ. Стоит пропустить пару физры, чтобы пойти на встречу с японским монахом, принять участие в медитации дзадзэн и чайной церемонии, потом поехать в общагу на репетицию хора, чтобы наконец стать немножко более уверенной в себе и понять, что я все-таки умею петь, даже не полагаясь на кого-то другого, и невероятно отдохнуть от всего. Как же хорошо!

Еще хвастаюсь, что я наконец-то получила права)) Осталось найти какое-нибудь не самое дорогое корыто, еще немного потренироваться, чтобы чувствовать себя увереннее, и можно будет ездить в приют помогать - как же здорово! Правда, все это явно не в этом году.

Задумываюсь над тем, что зима совсем близко, а значит, если мне повезет, смогу возобновить свои попытки научиться кататься на борде. Надо будет потыкать важного человека, с которым мы ездим под Дмитров, ибо там самая красота)

***

Кажется, стоит составить список важных и не очень дел и вычеркивать их по мере выполнения. Но на это я сейчас опять потрачу слишком много времени, что опять не приступлю, собственно, к самим делам, поэтому, быть может, в другой раз.

***

Дайри разваливаются, а я за пять лет так и не поняла, что надо писать в дневничке, если у тебя нет чего-то творческого, что сюда можно притащить. На границе апокалипсиса, быть может, кто-то даст совет - что вообще обычно пишут? х)

@темы: разгильдяйство спасет мир, зфб-2018, gayffindor, мои друзья лучше всех

---

Сохраню, чтобы не потерять. Хочу следить за внеочередной фб х) Сама бы куда пошла, помпонами махать да бартерить, но опять что-то про все сроки забыла) На зимнюю пойду. Наверное...

немного баловства

пасхалки

@темы: фб-2017, хантерсмарка (тм)

---

Ahtung. В хорошие ответственные руки.

Товарищи! Москва и МО.

Ищет дом наша чудесная Тинк!
Если Вы любите бегать по утрам, веселиться и наслаждаться природой, если Вы не гонитесь за породой, но всегда мечтали о верном друге, добром и понимающем, то эта собака для Вас! Тинк — настоящее большое счастье. Она не даст Вам скучать или долго грустить. Умная и жизнерадостная, энергичная и дружелюбная, - она обязательно раскрасит вашу жизнь в яркие краски!

Понравилась Тинки?
Звоните: 8(925)517-76-37, 8(916)213-26-27 или 8(909)631-79-61
или пишите мне в умыл.

Лесной Приют

@темы: Help!, Лесной Приют

---

О дырявой голове: последствия и методы решения

Недавно задумалась о том, что, пожалуй. стоит попробовать структурировать хоть что-то в своей жизни. Дырявая голова и кратковременная память стирают все самое чудесное. Точнее, запечатывают где-то далеко, видимо, предотвращая мою бедную голову от преждевременного взрыва.

Собственно, постепенно пытаюсь придумать выходы из этой довольно странной и вполне печальной ситуации. И медленно-медленно их воплощаю.

Собрала себе стеллаж из икеи, разгребла двухмесячные завалы на диване. Теперь моя комната хотя бы чуть меньше похожа на бомжатник...

Вчера составила список книг, которые давно хотела прочитать. получилось нечто чуть более, чем внушительное. На ближайшие года два точно хватит. Особенно если свободного времени будет столько же, сколько есть сейчас. Все же 11 класс - большое зло. Особенно когда учителя не спешат идти навстречу измотанным многочисленными допками и репетиторами детям.

Сегодня разобрала все свои открытки, которые получила благодаря посткроссингу и не только. Разложила по датам, поместила в альбом. Зато теперь не вываливаются при любом открытии дверцы шкафа, и то хлеб.

Далее по плану убраться и разобрать завальчик на полке и подоконнике. Купила себе альбом для рисования. Планирую сделать из него альбом для воспоминаний. Чтобы там были всякие билеты, фотографии, какие-то травы, обрывки воспоминаний, осколки прошлого и прочие чудеса. Хотя бы за последний год. Он был настолько насыщен событиями, что я боюсь все растерять и запутаться в суматохе дней. Впрочем, я почти уже ничего не помню. Это надо как-то лечить. Меньше хлама, больше теплоты. Пожалуй, должно сработать.

Как-то пыталась по совету хорошей подруги вести дневник. Не этот, и совсем не тот, в который обычно записывают секретики или что-то вроде подобной чуши. Я редко забываю, что чувствую или думаю в той или иной ситуации, но как раз ситуацию я забываю почти всегда. Поэтому именно последовательность событий я и записывала. Увы. Сдулась после пары недель. Хотя опыт в высшей степени интересный. Но опять же - жертвовать парой часов сна ради этого я считаю в высшей степени неблагоразумным. Впрочем, ничего нового.


Так вот. Я вполне четко осознаю, что на этой страничке редко бывает что-то большее, чем бесплотные призраки, но вдруг мне повезет... Вдруг если кто сюда и зайдет, то дочитает до конца. Ибо маленький соцопрос в конце прилагается. Бывали ли у Вас такие ситуации и похожие мысли и каковы были (или, просто предположительно) Ваши выходы из нее? Мне оочень интересно, одна ли я такая, с дырявой головой-корытом.

@музыка: Канцлер Ги - Вендиго

@темы: размышления ни о чем, Help!, it only gets stranger

---

19.09.2015 в 08:33

Пишет  Фьюмине:

18.09.2015 в 16:30

Пишет  Taho:

5 художников, влюбленных в осень
Осень — самое яркое и прекрасное время года. Ее красотой восхищались художники, о ее великолепии писали поэты, о ее пленительной магии говорили многие. Осень — это не только дождь, сырость и холод, Это еще и буйство красок, яркие зонтики, походы в лес за грибами и уютные и теплые вечера в кругу семьи.

Предлагаю вам насладиться творчеством талантливых художников, которые покажут вам всю красоту и таинство золотой осени.

Городская осень Ричарда Макнейла

Художник Ричард Макнейл родился в 1958 году городе в Вустер (Великобритания). О нем мало что известно, хотя его картины украшают Овальный кабинет Белого дома в США. Его работы — это словно экскурсия по осеннему Парижу или Нью-Йорку. Они настолько прекрасны, что просто невозможно оторвать взгяд.

Уединение Томаса Кинкейда

Томас Кинкейд является самым коллекционируемым художником мира. Его работы признаются лучшими литографиями вот уже 8 лет подряд. Своими картинами Томас Кинкейд хочет научить людей вере, принести в их дом мир и радость. Мы считаем, что ему это удается.

Яркие краски Леонида Афремова

Леонид Афремов — всемирно признанный современный художник-импрессионист, который разработал свой уникальный стиль написания картин. Он пишет свои работы без использования кисти. Вместо нее художник использует специальный нож-лопаточку (мастихин). Все его работы восхищают и вдохновляют нас.

Сказочные пейзажи Евгения Лушпина

Евгений Лушпин является одним из популярных художников современности. Его работы восхищают и привлекают свой красотой. Евгений пишет в жанре гипперреализма, и порой его картины настолько реалистичны, что их невозможно отличить от фотоснимков.

Чарующая природа Чарльза Уайта

Художник Чарльз Уайт родился в 1943 году в Квебеке (Канада). Когда он был еще подростком, многие его пейзажи успешно продавались, а сейчас они уже находятся в собраниях по всему миру. Картины «Золотая осень» предлагают зрителю отложить в сторону работу и окунуться в мир спокойной красоты.

©

@темы: честно стащенное

---

Недельный флешмоб с картинками

Стащено у любимого Брата

много непонятных картиночек

Получила от  Фьюмине:

1. Необычные дома

День первый
Чем тебе не необыкновенность?)


День второй


День третий
Просто почему бы и да?


День четвертый


День пятый

взгляд изнутри

День шестой


День седьмой


День восьмой, бонус за безумную медлительность


***

Получила от  Desert deep traces:

1. Редкие животные

День первый

Ловите мою прелесть

Красная панда


День второй

Грация и уникальность

маленький кривой бонус от семилетней меня

День третий

Джонатан Ливингстон

День четвертый

улыбающийся вомбат

и еще один с:

День пятый

нереальный взгляд

День шестой

чудаковатые любимцы

День седьмой

как раз к др чудесного человека

---

Уже немного перестаю понимать, зачем мне все-таки эта страница. Я и не пишу тут особенно ничего. И не делюсь полезным для сохранения и дальнейшего просмотра контента. Не оставляю здесь мысли и переживания, не клею ярких объявлений. Даже всякой фигней тут перестала страдать. Затишье странное. Хотя, совсем честно признаться, как-то и вообще все равно

ТОВАРИЩИ! ПРИХОДИТЕ НАС ЧИТАТЬ!

Мы будем вам незабвенно рады! Заглядывайте на огонек и не пожалеете еще никто не жаловался х) у нас есть УПРТ, чудеса, барбитураты, викинги и Хранители, волшебные волосы и медведи, драконы и солнце, прекрасный фем и чудесные акварели, проникновенные тексты и яркие мозаики, настоящая шведская семья и обоюдная любовь командами, веселье и вкуснота, а также много овец, которых мы с радостью дарим совершенно бесплатно зашедшим добрым людям! ВСЕХ С РАДОСТЬЮ ЖДЕМ

бртр

___________________________________________________________________

UPD!

собралась с мыслями и притащила то, что я сделала в командочке

Название: Образец № 14
Автор:  kak2z
Бета:  Девушка_с_веслом
Размер: миди, 5057 слов
Пейринг/Персонажи: Джек Фрост, Иккинг, Питч, упоминаются Флинн и Мерида
Категория: джен
Жанр: лабораторная драма
Рейтинг: R — NC-17
Задание: future!AU, dark science!AU
Предупреждения: жестокие эксперименты над людьми, возможны неточности с медицинской точки зрения
Краткое содержание: Безумный ученый доктор Питч лелеет мечты о преодолении границ человеческих возможностей. На свою беду, в его руки попадает последний человек, в чьих жилах течет кровь драконов.
Размещение: запрещено до деанона и без разрешения автора
Для голосования: #. WTF The Big Four 2015 - работа "Образец № 14"

– Что скажете, коллега?

Голоса доносились словно из-за пелены густого тумана, давившего на веки и на уши. Темноту забытья прорезал слишком яркий свет – отчасти ослепленный им, мальчишка видел только лампу и пару лиц в масках над ним. Он не помнил, кто он и что с ним было раньше. Не имел представления, где он и кто эти люди вокруг, и люди ли они вообще. Не понимал, что происходит, а главное, зачем. Но это все не имело значения: темная пелена вновь накрыла с головой, и он отключился.

– По-моему, образец №14 готов, – отозвался второй почти торжественно. Он вновь взглянул на тело перед ним и кивнул сам себе. Светлая челка упала на глаз, и он механически смахнул ее набок.

– Придерживаюсь того же мнения, коллега, – кивнул первый удовлетворенно.

Он был так высок, что длинный медицинский халат едва доставал ему до колен, а кожа его была почти серой, будто он всю жизнь провел во тьме подземелий. Впрочем, почти так и было: без луча солнечного света, только вместо темных сырых камней белые стены лабораторий и кабинетов, вместо факелов – свет ламп и прожекторов, а вместо крыс – бесконечные исследования и разработки. Как раз сейчас перед ним находилось его последнее, совершеннейшее творение, и он предвкушал скорый триумф. – Будем надеяться, он окажется более живучим, чем тринадцать его предшественников, – с усмешкой в голосе произнес он.

– Определенно, доктор Питч, – кивнул ассистент почти серьезно, но его глаза выдавали скрытое веселье.

– Да. Подождем. У Четырнадцатого еще будет время проявить себя. Когда проснется, – доктор кивнул своим мыслям, окинул взглядом операционную, как они ее про себя называли – хотя это чаще было скорее мясорубкой и лабораторией для особо кровавых экспериментов, – и вышел прочь. Ассистент последовал за ним.


Острая боль прошла через каждый нерв его тела. Пронзительная и неумолимая, она жгла изнутри спину и ногу. Голова отзывалась гулом и ослепляющими вспышками перед закрытыми глазами, как будто кто-то долго стучал по ней изнутри, грозя расколоть черепную коробку. Но он не мог даже пошевелиться: казалось, позвоночник и ребра были будто раздроблены на неровные острые куски, грозившие проткнуть грудную клетку насквозь при любом неосторожном движении. Боль опрокидывала и душила, не давала сделать вдох. Попытка открыть глаза тоже не привела ни к чему полезному: в лицо ударил слепящий свет, голова отозвалась болью и наплывшим туманом. Он попытался оглядеться, но смог увидеть лишь множество трубок, соединяющих его с многочисленными приборами, противное пиликанье и мерное жужжание которых болезненно отдавалось в голове. А еще он разглядел огромные неровные куски, как ему показалось, черной ткани по бокам от себя да набор перепачканных в крови инструментов на столике у изголовья кушетки. В комнате все было белоснежно-стерильное, кроме него и этих самых инструментов, похожих больше на средневековые орудия пыток, чем на медицинское оборудование. Его замутило от мысли, что можно ими сотворить, и его тело содрогнулось. По позвоночнику прошла еще одна волна ослепляющей боли, и он вновь провалился в спасительную тьму.
Морфий, определенно, делал свое дело.

***

В Лаборатории – так обобщенно называли весь центр экспериментальной деятельности сотрудники, – а точнее, в ее центральной части, было тихо. Лишь из-за многочисленных дверей слышался гул работающих приборов, шуршание бумаги и приглушенные восклицания. Доктор Питч не любил шума. Он, говоря по-честному, терпеть не мог людей, но признавал, что без помощников и таких же умельцев, как он сам, никак не справиться с основной задачей.
Доктор Питч был безумен чуть более, чем полностью, но именно поэтому ему удалось многого достичь на арене генной инженерии, модификации и скрещивания организмов. Он потратил много лет, пытаясь создать наиболее необычный, но при этом способный к самостоятельной жизнедеятельности организм. Древнего монстра из старинных легенд, летящего на крыльях ночи, несущего ужас. Жестокие, бесчеловечные эксперименты и их страшные последствия были его специализацией, и он никогда этого не скрывал. Да и незачем было: он слишком хорошо оборудовал свое убежище и установил такую систему защиты, что попасть в лабораторию было почти невозможно. Уйти – да, только сумей вырваться. Но не войти. Особенно, если тебя здесь не ждут. И здесь не ждали никого, кроме таких же полубезумных и фанатичных любителей научных прорывов. А таких было немного. Совсем мало, если говорить честно. И это радовало доктора ничуть не меньше всего остального.

Ассистент Джек Фрост приходил теперь в операционную каждый вечер. Наблюдение – главная часть опыта, считал он. И умел и любил ждать. Джек не знал тому причины, но время ожидания всегда неслось для него с невероятной скоростью. Приходя, он прислонялся спиной к стене и смотрел: приборы уже показывали, что сознание медленно возвращается Четырнадцатому. Пусть на совсем короткое время. Джек чувствовал свою ответственность за произошедшее с этим странным парнем, которого Флинн Райдер нашел на задворках Вселенной. Флинн всегда находил наилучший материал для исследований. Как он это делал, было загадкой даже для доктора Питча, но это не мешало тому посылать этого невероятного парня каждый раз, как требовался подопытный кролик. Джек не раз воображал, как Флинн где-нибудь в глухих джунглях находит подходящего человека, например, из неизведанного племени, или, как этот малый, что сейчас распластался на кушетке, на одиноком острове, продуваемом всеми северными ветрами. И каждый раз спрашивал себя, как Райдер находит именно их, как транспортирует – нет же у него по всему миру порталов, это, в конце концов, ненаучно! – и, главное, как у него выходит никогда не попадать в переплет. А еще интересный вопрос, какая ему со всего этого предприятия выгода. Джек думал над этим не день и не два, строил предположения, но спросить так и не сумел: Флинна никогда не застанешь в Лаборатории. Впрочем, а что ему тут делать? Правильно, нечего, он не ученый и даже не инженер, не изобретатель и не специалист по оборудованию, он просто… а кто он вообще? Джек размышлял над этим вопросом, так внезапно пришедшим в его голову, целых полминуты, а после благополучно выбросил из головы до следующего свободного момента, потому что объект его наблюдений, окутанный трубками и проводами с головы до ног, вдруг застонал от боли, не открывая глаз. Джек мог понять его боль – он сам видел, как проходила операция, этот жестокий и бессмысленный эксперимент над человеческой сущностью. Точнее, лишь первый его этап. Да и более того, Фрост сам в этом участвовал.

Непонятная, придуманная Питчем операция, проведенная ради дальнейшего изучения полетов, как он выразился, без вспомогательных средств, проходила трудно. Пришить, привить атрофированные миллионы лет назад еще у предков крылья человеку так, чтобы он смог ими эффективно управлять, было заданием почти невыполнимым. Даже если в жилах подопытного течет кровь последнего из потомков драконов. И именно поэтому Джек взялся: он любил посмеяться над судьбой. И горел желанием доказать его хорошей подруге Мериде, этой безумно рыжей девице из отдела внешних связей, что совершить невозможное можно. Она была больше готова поверить в дурацкие блуждающие огоньки, принцесс, заточенных в башнях, или духов рождества, чем в то, что они собирались сделать. Она была так самоуверенна, бесстрашна и безрассудна, что можно было почти забыть, что она не входит в число экспериментаторов и только формально состоит в организации – она занималась поиском новых ученых и определением их в Лабораторию. Джеку хотелось стереть ухмылку неверия с ее лица, хотелось доказать всем, доказать самому себе, что может, и он с рвением взялся за дело.

Операция шла несколько дней. Питч проделал большую часть, Фрост ассистировал и пытался наблюдать. Вживление крыльев – настоящих, естественно, драконьих (и где только Питч их раздобыл, такую редкость?) – проходило сложно и длилось долго. Образец был заранее накачан морфием под завязку – он явно не сохранил способность чувствовать и приходить в сознание какое-то время после такой дозы. Разрез в спинной части, для начала. Модифицирование, укрепление, улучшение костей позвоночника. По окончании – грубый шов на скорую руку – более аккуратный они сделают потом, когда все главное будет окончено. Разрез на груди (главное, не задеть легкие), далее на брюшной полости. Проверка на возможное внутреннее кровотечение. Каким-то невероятным образом – Джек этот процесс проконтролировать был не в состоянии – добавили и закрепили киль. Как у птиц, как у драконов, чтобы было больше места для прикрепления искусственно созданных мышц, одни человеческие тут не помогут. Весь процесс, методичный и спокойный, сопровождался оглушительным молчанием, давившим на уши, скрашенным отчасти лишь гудением приборов и изредка звуком разрыва тканей. Приходилось постоянно следить, чтобы не были задеты жизненно важные органы. Это было почти невозможно, и в целом им это удалось. В целом. Но слегка задетая артерия – и реки крови, тщетные попытки их остановить, руки по локоть в вязкой массе и железный с солью привкус на губах... Эти картины раз за разом вставали в памяти Джека очень живо. Даже слишком живо, он бы добавил, если бы было дозволено быть честным хотя бы с самим собой. И вечная ухмылка меркла и превращалась в гримасу. Снова.

Голова тогда шла кругом. К горлу подкатывал раз за разом приступ тошноты – в таких операциях новенький в Лаборатории Джек еще не принимал участия, и если бы ему объяснили прежде и дали выбор – не стал бы. Катились бы эти мысли о превосходстве науки над жизнью и это желание кому-то что-то доказать. Катились бы, и он не стоял бы тогда там. Но сейчас он не мог уйти. За провалы Питч наказывал серьезно. За потерю экспериментальных образцов – особенно. Доктор был страшен в гневе: вспыльчивый и безрассудный, но расчетливый в ярости, как все безумцы, он наказывал чаще всего морально: запугивал и являлся в кошмарах, омрачал подсознание и мучил изнутри, наслаждаясь криками и просьбами, страхами, стенаниями и слезами тех, кто допустил ошибку. Душевные раны и бездонные дыры отчаяния почти никогда не затягивались. В Лаборатории господствовали тирания и демократия одновременно и посменно. Чтобы только жить в мире и спокойствии, главное было – не будить зверя, не терять важные материалы, не уничтожать годами накопленное и никогда не раскрываться. Все вроде бы просто и понятно. Поэтому Джек, конечно же, остался. Кроме того, ему было жалко этого парня. Тем более, что Фрост был в ответе за тех, над кем измывался. Операция продолжалась.

Для наибольшей эффективности доктор Питч на первой стадии изменил строение позвоночника образца. С противным хлюпаньем выскакивали и вставали на место позвонки между дисками. Ребра сменили более легкие полые модифицированные кости. На этот этап потребовалось невероятное количество времени, но изобретению Лаборатории, во много раз быстрее сращивающему кости, наконец-то нашли применение. После стадии с модифицированием костей грудной клетки, на очереди были ноги. У образца не хватало больше половины левой ноги, и даже почти затянувшаяся рана выглядела отвратительно. Острый обломок кости торчал из окружения мышц и сосудов. Кожа была покрыта гематомами, а сама нога раздулась и на вид была жуткой. Пришлось ампутировать ногу до предела, где она выглядела более-менее приемлемо. Скорее менее, чем более, с липким ужасом тогда подумал Джек, пытаясь представить, во что требуется ввязаться, чтобы получить такое. Он никогда не получал серьезных повреждений. И точно знал, что на столе в операционной Лаборатории после подобного он хотел бы оказаться в последнюю очередь. Закончив стягивать края раны и зашивать ее, а также наложив множество аккуратных швов, доктор Питч вколол подопытному еще одну дозу морфия. Будет лучше, если тот как можно дольше не почувствует вообще ничего. И как можно дольше не придет в сознание. Не каждый смог бы такое пережить.

Джек старался не думать о том, как бы он себя чувствовал на месте образца, проснувшись. Он попытался выключить этическое восприятие и вернуть трезвый ум и холодный рассудок – до конца еще слишком далеко, но подумать было куда проще, чем сделать. Нервный и печальный, что странным образом укрылось от Питча, он ждал конца операции, как никогда.

Спустя много часов она завершилась. Первая ее часть уж точно. Нервные окончания крыльев были соединены с центральной нервной системой совокупностью непосредственно связывающих нервов и искусственных внутренних каналов. Кости были собраны и вживлены полностью в плоть. Кровотечение было остановлено, артерия перевязана, а сильная кровопотеря восполнена переливанием. В конце концов, шрамы на груди и спине образца расчертили тело вдоль двумя длинными белыми полосами. Питч удалился, такой же холодный и спокойный, как и во время операции, как в любое время до и после, оставив Джека на наблюдении. Лишь в его лице можно было заметить проблески торжества и грандиозных планов. От него веяло неизменным терпким ароматом близкого безумия. Он что-то затевал. Джек поморщился, учуяв это, но остался. Образец в сознание не приходил.

Прошло несколько дней интенсивной терапии. И, наконец, приборы показали улучшение.
– Что скажете, коллега? – вопросил Питч холодным голосом, скорее утверждая, чем спрашивая. Он всегда называл работников его Лаборатории коллегами. Это была единственная дань социальным условностям, что он допускал при общении с сотрудниками, хоть как-то указывая существующую связь между ними.

– По-моему, он готов, – кивнул Джек, ухмыляясь.

– Придерживаюсь того же мнения. Оставляю его восстановление на Вас, – ответил доктор и, повернувшись на каблуках, вышел из палаты. Джек последовал за ним, чтобы взять журнал записи состояния пациента, и незамедлительно вернулся, словно его что-то тянуло обратно. Любопытство, конечно, сказал сам себе Фрост и устроился у стены терпеливо ждать пробуждения образца. Хотя времени до этого оставалось немало: последняя доза морфия еще должна была действовать.

***

В следующий раз пробуждение далось легче. Ослепляющая боль пронзила спину и тут же отступила, сдаваясь. Ногу он по-прежнему не чувствовал. Что-то ему подсказывало, что, быть может, лучше и не надо ее ощущать, и он отступился на время. По-прежнему не помня ничего, он огляделся. Не найдя зацепок, он попытался сесть. Шрам на животе будто полоснуло огнем, и он удивленно посмотрел на него, не понимая, откуда тот взялся.

– Очнулся-таки, – тихо усмехнулся Джек себе под нос и мягко скользнул к кушетке. – Добрый вечер. Как твое самочувствие? – Это уже образцу. Подчеркнуто вежливо.

– Не знаю, – прохрипел парень, удивляясь собственному голосу. – Где я? Что?..

Он увидел крылья. Сначала ощутил, потом увидел, и лишь в конце попытался осознать.

– Что это? – в голосе его слышались страх и недоверие.

– Крылья, конечно же, – легко и с иронией ответствовал Фрост, как будто каждый второй человек на планете обладает парой цветных крыльев, и легким движением откинул парня обратно на кушетку. – Лежи. Тебе нужен покой, чтобы восстановить силы.

Под пальцами словно прошел электрический ток. От почти ледяного прикосновения Джека по коже Четырнадцатого пробежали мурашки. Тот вздрогнул, но успокоился и лег на место. В глазах читалась решимость и любопытство. Он не понимал происходящего и желал получить ответы на все интересующие вопросы. Спросив, что вообще произошло, он получил в ответ поверхностный рассказ Джека. Выслушал и кивнул, почти растерянно, даже не пытаясь вникнуть, зачем это все было нужно. У него были вопросы поважнее. Он ничего не помнил. Совсем ничего.

– Кто я? Скажи мне, если знаешь! – это должно было прозвучать сильно и настойчиво, а получилось жалобно и почти беспомощно.

Ассистент застыл на минуту, а потом с усмешкой выдал:
– Икк. Я назову тебя так, – последнее он добавил почти неслышно, веселясь.

– Почему я? – только и спросил Четырнадцатый, не понимая. И Джек видел в нем себя, такого же одинокого, одолеваемого миллионами невысказанных вопросов, на которые некому дать ответ, такого же потерянного и беспамятного. Но он не мог, не должен был показывать свои эмоции в операционной, таково было одно из правил Лаборатории, и он промолчал. Его симпатия к незнакомцу росла.

– Ты умирал. Мы тебя вылечили. Дали тебе крылья. Знаешь, научись ими пользоваться, это понадобится, – просто ответил Джек и, развернувшись, спокойно пошел к выходу.

Он не мог знать, что это не совсем правда. Он не смог бы лгать, если бы знал. Он не мог оставаться ближе в любом случае. Иначе что-то могло пойти совсем не так, как задумано, и Фрост чувствовал это. Нельзя было привязываться к незнакомцам, особенно к подопытным образцам. Тем более, он знал, к чему мог привести эксперимент Питча. Поэтому надо было уходить немедленно. Джек так и поступил. Да и, в конце концов, его ждали свои исследования и открытия.

Икк смотрел невидящим взглядом на крылья. Протянул руку и дотронулся – они оказались мягкими и жесткими одновременно. Но не перья и совсем не ткань, скорее что-то неизведанное, неизученное. Прикосновение отдалось ощущением. Крылья действительно оказались частью него. При желании, ему казалось, он мог бы взлететь. Если бы знал, как... Он попытался понять, как сдвинуть крыло с места, и на удивление поднял сразу оба. С легкостью, как будто всю жизнь только этим и занимался. Но эта легкость отозвалась мгновенной пронизывающей болью, словно по спине провели каленым железом. Он откинулся на подушку, рвано дыша и хватая ртом воздух. Лишь когда боль немного утихла, он незаметно для себя провалился в тяжелый сон без сновидений.

Прошли дни и недели, прежде чем состояние Четырнадцатого можно стало назвать удовлетворительным. Он неплохо научился справляться с болью, что вновь и вновь сквозила через новоприобретенные шрамы. Он отчаянно стремился понять происходящее, наблюдая и засыпая приходившего время от времени для обследований Джека многочисленными вопросами. Правда, ответов получал немного, но ничуть при этом не расстраивался. Он попросил однажды бумагу и карандаш и в перерывах между пулеметными очередями вопросов, сном и попытками научиться управлять крыльями долго, с усердием рисовал что-то, высунув кончик языка. Джек нередко ловил себя на мысли, что не будь этот малый разменной монетой в экспериментах доктора Питча – пусть и вершиной коллекции, как тот его называл, – он бы отлично прижился в Лаборатории в качестве очередного вдохновленного исследователя.
Но такой исход ему вряд ли был предназначен. На горизонте маячила вторая операция, отчего-то совершенно секретная, проводить ее собирался сам доктор Питч, без ассистентов и сторонних наблюдателей. Это было странно и страшно одновременно, но перечить доктору было себе дороже. Джек жалел Икка – тот все же сумел чем-то привязать к себе Фроста за эти недели. Чем-то, вроде каната толщиной с него, если быть предельно честным. Большинству сотрудников Лаборатории недоставало добра, внутреннего тепла, ясного рассудка и чистых помыслов в совокупности. И Джек настолько привык к этому, что не ожидал встретить кого-то с иначе устроенным внутренним миром. Особенно в роли образца. И он уходил.

Операция была назначена на самое раннее утро следующего дня. На предрассветный час ночи, если быть более точным. Перед этим доктор Питч заблокировал коридоры и все примыкающие к операционной комнаты в радиусе десяти метров – видимо, чтобы ни у кого точно не возникло желания подглядеть. Ни у кого, кроме Джека, и не возникло. Джек с утра наткнулся на так вовремя пришедшего Флинна – тот вновь сумел где-то раздобыть невероятные образцы. С луны он их достает, что ли? Хотя вряд ли. Луна бы не стала потакать Лаборатории: Луноликий был против насилия, Джек это точно знал. Почему? Неизвестно. Но знал, причем это убеждение было сильнее всех прочих, но он уже перестал задаваться глупыми вопросами вроде «почему?», «отчего?» или «зачем?» Так было, и этого не изменить, а значит, так надо.

Они с Флинном от скуки перебрасывались колкостями и делились новостями. Джек рассказывал о своем изобретении, способном на абсолютную заморозку предметов. Оно было пока несовершенно, через короткое время все возвращалось в свое первоначальное состояние, но Фрост уже точно понял, что нужно для продления эффекта. Райдер делился событиями со всех уголков Земли, не рассказывая о своей конкретной работе, но Джек понимал, у каждого есть свои секреты. У него, например, этот мальчишка-дракон. У Флинна – тайна поиска. Питчу не обязательно было знать подробности. Пока Райдер вовремя добывал все нужное, а доктор неплохо ему платил, каждый был вполне доволен собой и другим.

Они проболтали до полудня, а потом Флинн, оставив образцы на подоспевшего лаборанта, отправился своей дорогой. Он не любил тесноту и духоту Лаборатории, ее яркие лампы и застоявшийся воздух, не любил взглядов исподлобья и повисших в воздухе вопросов ее обитателей, и оставался здесь, лишь чтобы от души поболтать со знакомыми лицами, умерить любопытство, пошутить и пошуметь. Он это дело любил, и Джек ничуть не уступал ему. Только за Райдером бесшумно закрылись огромные двери, как Фрост поник и побрел к закрытым дверям операционной, стараясь не спешить и выглядеть более серьезно. Он ничуть не удивился, увидев выходящего оттуда Питча. Руки его были по локоть в крови, а белая медицинская маска заляпана бордовыми пятнами.

– Туда, – доктор кивнул на дверь позади себя, – не заходить. Без меня. Даже не думай, – он чеканил каждое слово. От его жесткого тона, разившего от Питча безумия и собственного безудержного любопытства у Джека по позвоночнику пробежали мурашки. – Вернусь через минуту, проверю. И да, сунешь свой нос, и тебя шибанет, – закончил он спокойно и ушел.
Звучало, как вызов. Но Джек даже для новичка достаточно долго работал с доктором Питчем и слишком хорошо его изучил, чтобы после такого просто пойти на поводу у своего желания. Придется ждать.

Вскоре Питч вернулся и чуть заметно скривился, обнаружив Джека, который спокойно прислонился к стене и разглядывал потолок – белый, как и все вокруг, но по углам покрытый мелкой сеточкой трещин. Питч достал из кармана просторного белого халата прямоугольную черную коробочку, приложил к стене у двери и набрал код. Без этой процедуры действительно могло шибануть током. Дверь в операционную медленно открылась.

Джек замер на пороге, ошеломленный. В глубине комнаты вместо привычной кушетки стояла огромная капсула. В ней, погруженный в какую-то субстанцию, находился Икк с аппаратом искусственного дыхания.

– Ч-что это? – Джек, казалось, задыхался.

– Я провел эксперимент на изменяемость организма соответственно изменению структуры мозга и некоторых внутренних органов. Сейчас он погружен в искусственную кому, чтобы его организм мог беспрепятственно меняться, – глаза Питча сверкали, когда он это говорил. Это был настоящий триумф. Вершина его коллекции, вершина его исследований. Если эксперимент будет успешным, это вознесет его на совершенно иную ступень понимания мира. Он это говорил уже столько раз, что сейчас Джек читал это в его взгляде. И это ему не нравилось, совсем не нравилось. Но он промолчал.

– Твоя задача теперь – наблюдать, записывать, зарисовывать, если хочешь. Все необходимое на столе. Главное, чтобы ты предоставил мне результаты как можно скорее. Даю тебе месяц. За это время он просто обязан измениться. Необратимо, – лицо Питча прочертила злая усмешка, и он вылетел из кабинета белым призраком. Наверняка пошел праздновать успех. Джека поглотила ярость, затопила, осушила мысли, разгорелась белым огнем – а потом ушла, оставив опустошение и гулкую мысль, что уже ничего нельзя исправить.

Он медленно, на негнущихся ногах подошел к столу и взял блокнот. Это был именно тот, что он давал Икку для рисования. Фрост открыл его на самой первой странице и увидел струящуюся надпись: «Драконы и места их обитания». Заинтригованный и пока ничего не понимающий, он перевернул страницу.

«Жуткая жуть», – гласил заголовок, а по всему листу рассыпались гроздьями маленькие дракончики. Короткие заметки и описания занимали ту часть страницы, куда еще не добрались драконы. На следующей странице дракон был всего один, но занимал почти весь разворот – он был длинный, несуразный, с длинной же челюстью и огромными, рваными по краям крыльями. Этот явно умел изрыгать огонь, такая у него была хитрая и злая морда. На следующих тоже были драконы – во множестве. Большие и маленькие, зубастые и огнедышащие, опасные и очень опасные. Иногда картинок не было, или не хватало заметок, тогда белый пропуск на листе выделялся из черно-белой суеты, словно Икк не смог ничего придумать. На последней исписанной странице с загнутым уголком Джек увидел дракона черного, как тьма ночи, и с соответствующим названием. «Ночная фурия», – было выведено аккуратным почерком. Самым аккуратным за всю книгу, невольно подметил Джек. И дракон был прорисован настолько четко, что, казалось, взлетел бы со страницы и унесся вдаль, в темноту. Что-то в этом драконе показалось Джеку знакомым, но как он ни разглядывал его, как ни перечитывал заметки, ничего не шло в голову.

Закрыв книгу – блокнотом теперь это было трудно назвать, – Джек выдохнул. Он категорически не верил, что это все может быть правдой, но при этом хотел, безумно хотел поверить. Слишком хорошо и правильно оформлен был этот дневник для бездумной шутки или чтобы убить время. Джек помнил, как подолгу Икк порой сидел почти неподвижно, смотрел в одну точку, сведя брови к переносице и приняв задумчивый вид. Словно силился вспомнить что-то важное. А потом методично что-то штриховал в этом самом блокноте. Помнил слишком ярко, чтобы просто выкинуть блокнот или убрать в шкаф за ненадобностью. Он аккуратно поместил его за пазуху и вышел за новым блокнотом. Приказ Питча приходилось выполнять в любом случае.


Джек приходил изо дня в день, плюнув на собственные разработки, замечая изменения, зарисовывая, записывая их подробно. Они были страшны и бесчеловечны. Покрытие оболочки тела жесткой темной чешуей. Изменение строения всех, абсолютно всех конечностей и органов. Резкая боль, отражавшаяся на экране монитора прибора, контролирующего большинство процессов в организме, не оставалась незамеченной Джеком. Внешняя оболочка тела из-за специфики раствора в капсуле не должна была чувствовать ничего – эксперимент и так был более чем жесток, зачем было заставлять испытывать еще больше боли? Но нервная система была на пределе, перестройка организма шла полным ходом, а значит, страданий было не избежать – Питч этого не учел или не захотел учитывать, кто теперь разберет. Результат все равно был один.

Модифицирование и прибавление новых отделов позвоночника. Устранение функции прямохождения. Изменение нервной системы, всех покровных и соединительных тканей. Все значительные изменения приборы выводили на экран. Джек был обязан лишь сортировать данные, записывать, зарисовывать этапы в личное дело подопытного, а также проверять состояние приборов. И все же все остальные его задачи отступили на задний план. Жалость и глухая боль от неизбежного скрылись под азартом исследователя – ненадолго, но этого хватало, чтобы отвлечься в течение рабочего дня, хотя боль исправно возвращалась в глуши коридоров, под давящим потолком. Исследования продолжались. Почти незаметно пролетел месяц.

***

– Как продвигается? – заинтересованно, с торжеством в голосе спросил доктор Питч, принимая от ассистента очередную партию исписанных листов, которую он неизменно подшивал в личное дело подопытного образца.

– Почти завершилось, – ровно ответил Джек, отвечая на взгляд, в котором плясали огоньки веселья. – Еще пару дней в таком режиме, а потом половина недели абсолютного покоя, и все.

– Это даже быстрее, чем я предполагал, – кивнул сам себе Питч. – Когда совсем оправится, будем транспортировать. Освободим из капсулы и направим в оборудованную под куполом клеть, я как раз закончил испытывать охранные механизмы. Ему оттуда не сбежать, – он потер руки в удовлетворении и стал похож на очень большую черную муху, переносящую опасную заразу. Джек скривился от отвращения и, ничего не ответив, вышел из кабинета.

План созрел быстро. Он ни на минуту не был уверен, что это сработает, но стоило использовать любую возможность, даже самую минимальную. Он солгал Питчу о сроках: подопытный находился уже почти неделю в интенсивной терапии на восстановлении. Солгал, зная, что ни к чему хорошему эта канитель в конце концов не приведет. Он вызубрил книгу Икка от и до, читая сначала из любопытства, а после – исключительно из научного интереса. Его поразило совпадение конечного состояния образца с одним изображением в книге. Питч сотворил дракона, настоящего дракона! Зачем ему это было нужно? Джек не понимал. Но это означало, что, как бы все это ни казалось настоящим волшебством, создание подобного монстра действительно было реально. А книга Четырнадцатого – настоящая энциклопедия психологии мифических существ для чайников, совершенно невероятная вещь. Он выучил, как надо обращаться с каждым из драконов, чем они питаются и каковы их повадки. Он запасся ведрами со свежей рыбой, доставленными ему Флинном по специальному заказу к черному ходу, о котором никто никогда не подозревал. Он раздвинул все аппараты и приборы, оставив огромное пространство в центре операционной. Он начал медленное опустошение капсулы – чтобы к его приходу как раз все завершилось. А придя, он открыл ее, чтобы аккуратно вытащить драконью тушу, все еще пребывающую в сонном забвении. Однако это Джеку не удалось с первого раза – дракон весил раз в пять больше него самого, а крылья его были огромны. И все же Джек, провозившись и призвав на помощь всю изобретательность, сумел переместить дракона на пол. Оставалось только ждать.


Проснулся Фрост от тихого рычания и удивленно потер ноющую голову, пытаясь вспомнить, как его угораздило заснуть сидя прямо на полу операционной, прислонившись к стене. Открыв глаза, он встретился с настороженным изучающим взглядом огромных зеленых глаз. Охнув, Джек попытался подняться, отскочить, но ноги его не слушались. Мысли перемешались, и он настойчиво пытался понять, где он и что происходит. Огромные драконьи глаза все так же продолжали смотреть на него.

«Драконьи. Точно. Дракон, – пронеслось у него в голове. – Голодный наверняка, что плохо. Надо встать, надо попытаться встать, и чтоб он еще руку не сожрал мою».

Джек торопливо огляделся и, увидев ведро с рыбой, медленно встал и, не поворачиваясь спиной, пошел к нему.
– Голодный? – его голос звучал сочувственно и неуверенно, пока Фрост протягивал дракону одну рыбину, медленно и осторожно приближаясь. Все, как было написано в книге. – Держи. Ну же.

Он чуть не подпрыгнул, когда дракон вытянул у него рыбу и с шумом проглотил. Потом еще одну. И еще. Пока не опустело ведро. А после подошел с тихим рычанием к наблюдающему Джеку и уставился на него. Слишком близко.

– Икк? Ты там? – Джек все никак не мог признать поражение. Перестал верить в науку, действующую во благо, во имя удивительных открытий. То, что сотворил Питч, было слишком безнравственно и абсолютно невозможно. Он не верил и в то, что внутри осталось хоть что-то от Икка, светлого и веселого Икка, сыплющего вопросами и радующегося каждой встрече. Непростительно.

Он не собирался прощать доктора Питча. Он не собирался ему мстить. Но после этого эксперимента планировал уйти, уничтожив все следы, исчезнуть, чтобы больше никогда не видеть подобного, не допустить, чтобы нечто ужасное случилось с ним самим, как только он станет не нужен. Так поступали с каждым, и он не собирался становиться следующим. Быть может, слишком эгоистично, быть может, опрометчиво, но Джек знал: Питч не станет его искать, а если станет – не найдет. Он не волновался за друзей – друзей внутри Лаборатории у него и не было никогда, а те, к кому он действительно привязался, никогда не задерживались там надолго. Их работа была снаружи. И он наверняка их еще встретит. Поэтому желание бежать поглотило его с головой. А еще обязательно забрать с собой Икка, любой ценой, только бы он больше не был запертой в клетке крысой, хватит, ему тоже досталось. Он не думал о том, насколько опасен дракон может быть для него – он знал, он выучил книгу. И он мечтал только о том, что там, внутри бездумного взгляда дракона, еще осталась хотя бы крупица Икка, его... приятеля? друга?

– Икк? – он повторил, вглядываясь. – Дружище? – он неуверенно протянул руку, словно надеясь, что сможет достать до драконьей души, отыскать его, вытащить, помочь. И поник. Это было бесполезно. Наверняка. Джек уже давно не верил в свою удачу.

Вместо ответа что-то холодное ударилось в его ладонь. Джек поднял глаза, не веря.

– Икк? Ты тут, – он вздохнул облегченно и ненадолго задумался. Дракон следил за каждым его шагом. – Знаешь, я понял! Давай повеселимся? Сбежим отсюда, как считаешь? – его лицо озарила улыбка. – Я сейчас.

Он схватил рюкзак, аккуратно сложил туда книгу «Драконы и места их обитания», несколько флаконов удачно прошедшей испытания всезамораживающей жидкости, над которой он работал последние месяцы, блокнот и теплую кофту. Потом закинул рюкзак на плечо, раздвинул тяжелые занавески и распахнул окно. Ставни были запечатаны, но он выбил их еще вчера. Впервые в операционную хлынул яркий поток света, осветив все темные углы. Окно было во всю стену, и Джек никогда не понимал, почему им не пользуются. Почему Питч живет в постоянной темноте электрических прожекторов. Почему так обязаны жить все в Лаборатории. Он этого просто не мог понять, но сейчас это уже не имело никакого значения. Он впервые за всю жизнь здесь по-настоящему дышал, по-настоящему видел солнце.

– Ты можешь лететь? – спросил Джек, переводя восхищенный взгляд от садящегося солнца к дракону.

Тот расправил крылья, взмахнул ими, подняв тучу легкой, серебрящейся в лучах пыли, и оторвался на фут от земли.

– Тогда вперед! – о том, как спускаться самому, он еще не придумал, но это были уже совсем мелочи.

Дракон, кажется, был с этим не согласен. Он подошел к Джеку и, ухватив его за капюшон толстовки, неуклюже забросил на спину. Не ожидавший такого Фрост только и успел, что покрепче вцепиться в гладкую темную чешую, и дракон взмыл ввысь, купаясь в потоках воздуха, низких рваных облаках и лучах закатного солнца. Прочь от операционной, прочь от Лаборатории и экспериментов, прочь. Лететь в закат, пока хватит сил, туда, где живут драконы. Лететь домой.

Название: Легенда Олуха
Автор: WTF The Big Four 2015
Форма: хэндмейд (плетение из бисера)
Пейринг/Персонажи: Беззубик
Категория: джен
Рейтинг: G
Краткое содержание: долгими зимними вечерами викинги, отчаявшись найти след легендарной Ночной Фурии, плетут её из бисера...
Для голосования: #. WTF The Big Four 2015 - работа "Легенда Олуха"

Название: The Button Four
Автор: WTF The Big Four 2015
Форма: хэндмейд (пуговицы)
Пейринг/Персонажи: Мерида, Рапунцель, Иккинг, Джек Фрост
Категория: джен
Рейтинг: G
Исходники: дизайн оформления выкладок команды
Примечание: размер пуговицы 2,5 см
Для голосования: #. WTF The Big Four 2015 - работа "The Button Four"

@темы: будни супергероев, разгильдяйство спасет мир, зфб-2015, the Big Four, диванон, творческое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Подумала, пусть оно будет и тут тоже. Без оформления - ну его, если честно.
Одно из самых любимых, что когда-либо писала.

***

Выше

Когда кончаются дороги,
Когда зима смеется в спину,
Когда, взлетая на вершину,
Смеются там чужие боги,
С равнины неба из-за тучи
Прорвется, разрывая темень,
Последний яркий солнца лучик
С души срывая горя бремя.

Спускаясь к морю облаками,
Лежит небесная долина,
И разноцветными клубами
Дымится радуги вершина.
Где неба край, там нет дороги,
И все же, проклиная смелость,
Придешь, неглядя на ожоги,
Что оставляет солнца ревность.

Смеясь и светом рассыпаясь,
Твоя душа застынет вскоре.
Взбирайся выше, только море
Увидит то, что улыбаясь,
Ты не поймешь, как быть, как слышать
Как видеть, думать и дышать,
Никто не сможет обещать,
Что ты вернешься. Выше, выше...

С вершины жизни глядя смело
На грань седую небосвода.
Ты понимаешь - вот свобода,
И сердце будто подобрело.
Найти ведь все, что хочешь, можно
В росе, во взглядах и улыбках,
Но осознать всю мира зыбкость
Тебе, заметно, было сложно.

Чтоб добрым стать, дарить чтоб радость,
Немного нужно, в самом деле,
Лишь улыбнуться еле-еле,
И засияет светом радуг
Душа чужая. У вершины
Познав всю суть, всю ценность мира,
Ты донеси - поможет лира -
До всех. Ведь есть на то причина.

Сумей в душе нести свободу
И ей с людьми вокруг делиться.
Сумей познать и вдохновиться
И сочинить такую оду,
Что мир раскрыла б для незрячих,
Что помогла определиться,
Себя найти, не раствориться -
Все будет так и не иначе...

02.10.2014

@музыка: Ночные Снайперы - Южный полюс. Пусть оно не под стихотворение совершенно.

@темы: творческое

---

Стащено у Фьюм.

Флешмобы я не сильно люблю, но люблю тырить интересные вещи. Так что пусть будет (:
Добавляем список к себе на страницу. Вычёркиваем выполненное.

100 вещей, которые нужно сделать в жизни.

1. Полетать на самолёте
2. Не спать всю ночь
3. Съездить на море
4. От избытка чувств обнять человека
5. Убежать от огромной собаки
6. Вырастить кактус
7. Купить мр3 плеер
8. Завести двух кошек
9. Погулять во вьюгу
10. Выиграть в гляделки
11. Потерять друга
12. Познакомиться и подружиться с человеком, родившимся в тот же день, что и ты
13. Прогуляться без зонта под дождём
14. Погулять в одиночестве
15. Погладить тигра
16. С разбегу вбежать в воду
17. Полюбить закат
18. Пробыть в одиночестве несколько дней
19. Напиться
20. Разбить окно
21. Оскорбить человека
22. Кататься на роликах весь день
23. Прыгнуть с парашютом
24. Говорить с девушкой (парнем) весь день и всю ночь
25. Пожить вместе с любимым человеком
26. Пришить свой палец к кофте
27. Упасть в глубокую яму
28. Сильно испугаться
29. Подарить что-то ценное кому-нибудь
30. Проболтать по телефону несколько часов
31. Полюбить
32. Разлюбить
33. Возненавидеть
34. Заблудиться в лесу
35. Залезть в ледяной фонтан и долго в нём брызгаться
36. Спать в палатке
37. Проехать на поезде семь суток
38. Полюбить жизнь разве ее можно не любить?
39. Разбить посуду легко и грациозно -.-
40. Быть в хорошем настроении днём 1 января
41. Убить комара, напившегося крови
42. Подержать в ладонях живую бабочку и отпустить
43. Уснуть под любимую музыку
44. Съесть картошку, запеченную в костре
45. Провести весь день на солнце
46. Искать на звездном небе яркие звёзды и созвездия
47. Забыть о чём-то очень важном
48. Переписываться sms-ками полночи
49. Потратить последний инет на чтение дневников
50. Спеть караоке
51. Съесть в одиночку шоколадку
52. Целый день читать
53. Улыбнуться сквозь слёзы
54. Пять раз посмотреть от начала до конца один фильм
55. Сказать человеку в глаза, что “пора прекратить общение”.
56. До боли похлопать в ладоши
57. Потанцевать до изнеможения
58. Бросить курить теоретически сначала нужно начать
59. Поцеловать фотографию
60. Построить замок из песка
61. Не спать ночью во время грозы
62. Возненавидеть себя, а потом полюбить снова
63. Заметить в фильме глупую ошибку
64. Залезть на дерево
65. Полюбить то, что больше всего ненавидел
66. Кардинально изменить свою жизнь
67. Найти любимую профессию
68. Выиграть в споре и получить массу удовольствия
69. Объесться до тошноты клубникой
70. Включить на очень большую громкость музыку и слушать с наслаждением
71. Плакать три часа подряд
72. Ни с кем не разговаривать сутки из-за обиды
73. Сорвать крапиву голыми руками
74. Петь песню без музыки
75. Петь хором на сцене
76. Выступить сольно на сцене перед огромным количеством людей
77. Сфотографировать животное
78. Испечь торт
79. Сфотографировать небо последний раз
80. Биться об стену
81. Слушать полный бред от другого человека
82. Сходить на чей-нибудь концерт
83. Весь день просидеть за компом
84. Пытаться покончить с собой не-не-не, как-нибудь в другой жизни
85. Порезаться бумагой
85. Получить болевой шок
86. Пытаться плавать там, где тебе по колено
87. Получить в подарок красивую фарфоровую куклу
88. Упасть с лестницы
89. Найти что-то новое для себя
90. Надеть свадебное платье
91. Прочитать большую книгу за несколько часов
92. Перемыть гору посуды
93. Найти в себе силы жить
94. Рассказать тайну про себя
95. Просидеть в комнате, не включая свет, до самой темноты
96. Заснуть в обнимку с мягкой игрушкой
97. Поговорить по телефону с совершенно незнакомым человеком
98. Раствориться в музыке, забыв про всё
99. Пообщаться с иностранцем
100. Умереть

@темы: честно стащенное, разгильдяйство спасет мир

---

О, фб-14 началась, а я все проспала хд Хвала магистрам, хоть в этом году я никуда не пошла - да и зачем?
Но принести с фб в мою маленькую обитель немного фигни - уже своего рода ритуал хд Быть может, если совсем делать нечего будет, даже послежу за этими командами С:

Дом.

ГП.

@темы: разгильдяйство спасет мир, фб-2014, хантерсмарка (тм)

---

Что ж, я дома. И это тоже здорово)

Я море люблю, но не сильно люблю жару и палящее солнце. Я не слишком люблю пляжный отдых, если быть честной. Я обожаю новые впечатления. Люблю узнавать новые места и истории. Люблю активный отдых, люблю природу, старые города и старинные улочки, новые истории, предания и легенды. И совершенно не люблю пластом лежать на пляже, страдать неимоверной фигней, после которой еще приходится отдыхать от отдыха... Вот как-то так. Так что совершенно точно могу сказать, трех дней мне оказалось более чем достаточно.

Итак, какой итог? За эти три дня я успела нехило загореть, даже чуток сгореть, вдоволь накупаться в теплом море, объесться заморскими сладостями, увидеть невероятный закат, срисовать Гека, посмотреть 6 серий Блича, начать перечитывать "Дом" и даже прочитать одну из трех книг и, к тому же, успеть чем-то травануться. Отлично, однако, хах)

Уммм, нужно сделать что-то интересное за эти оставшиеся три-четыре дня свободы. Хотя бы сходить завтра на "Как приручить дракона 2", что ли

На очереди выпускной, который, кажется, мы сами должны были себе подготовить, и поездка с классом в Питер. Что должно быть особенно незабываемым!

@темы: записки приключенца, размышления ни о чем, дом, в котором, it only gets stranger

---

Фуух, все экзамены сданы. Летоо
Восхитительно съездила 8-го в приют помогать. Все же такое странное чувство, когда хочется их всех, бедных, забрать себе, а некуда... И все счастлива, что можно помочь хотя бы чем-то. Думаю, еще не раз только за это лето поеду. Надеюсь, будет такая возможность.

На сегодняшний день...
Кофе в три часа ночи это определенно круто. Интересно, в самолете я отрублюсь или все же нет? Быть может, пропрет написать что-нибудь в кои-то веки. Вдохновения, чую, будет хоть отбавляй. Что ж, поживем - увидим.
А пока, море, жди меня.

Таак, надо сворачивать интернет к чаям и идти собираться, а то не успею, еще забуду что-нибудь.
Всем добра и восхитительного начала лета!

@темы: размышления ни о чем, разгильдяйство спасет мир

---

Итак, прошло 300 лет...

Как я про...спала прошлую зиму. Хотела выложить еще в марте, но все ждала одного из деанонов. Не дождалась. Ну и чай бы с ним.

UPD. Ооо, деанон выложен, можно совершенно точно сказать, что теперь-то "зфб точно все". Не знаю, хорошо это или плохо, но у меня чувство, что я могла бы написать/скрафтить/побартерить и больше. Но это только чувство Хотя бы потому, что я ничего толком делать не умею х) но это уже дело десятое...

Потрудились все на славу) Спасибо всем, с кем доводилось работать и общаться. Мне удалось попасть этой зимой в компанию совершенно восхитительных людей. Спасибо вам за все, ребят!
В общем, притащу под этот пост все, что вообще сделала за эту битву. Чтоб все было в одном уголке.

UPD: изображения челленджа исходные, необработанные, потому что дайр удалил картиночки, а кое-то изначально забыл их сохранить

Название: Чем не счастье?
Автор: ...TaNya...
Размер: мини, 1124 слова.
Персонажи: Тони
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: (Краткая зарисовка по ССВ) В каждом городе есть тот, кто помогает воплощаться историям и сбываться самым искренним, даже порой очень странным мечтам…


Тони проснулся незадолго до полудня — все же это первый выходной за последние два года почти непрерывной работы. Правда, любит он свою работу, как саму жизнь и, может, немножко больше. А в часах — старинных и совсем новых, электронных и заводных, напольных, настенных и наручных — в общем, совершенно в любых, — души не чает. Работает всегда взахлеб, несмотря на время года и суток, получает за это не то чтобы много, но на маленькую мансарду на Скапо вполне хватает, и то счастье. А еще у него, как у всякого человека, есть маленькое хобби — записывать украдкой, словно подслушанные, чужие истории, формулы чьего-то истинного счастья, мечты и желания. Тони не помнит, когда и зачем начал этим заниматься, но ему приятнее думать, что так он помогает сбываться самым искренним и даже иногда очень странным мечтам, воплощаться историям и легендам. А потому вечерами непременно бродит по городу, в поисках новых историй и приключений, хотя находятся те далеко не всегда. Так что просто гуляет, пока не устанут ноги, пока глаза не начнут слипаться, пока пряный ветер не устанет трепать полы его когда-тосинего, а теперь уже отчего-то небесно-голубого пальто, пока не начнет кружиться от счастья голова. Тони вроде живет здесь давно, а на каждой прогулке ведет себя как пьяный странствиями и свободой заезжий турист, приехавший просто по воле сердца. Хотя именно по воле сердца, лучше и не скажешь. Все три года, что Тони живет здесь, — восхитительное время, долгое и текучее, никогда не мчащееся быстрее, чем того требует жизнь. Он никогда ранее не задерживался на одном месте дольше полугода, но однажды просто приехал в Вильнюс к сестре погостить, да так тут и остался, плененный блестяще-серыми камнями улочек, невероятной зеленью, стариной, уютно сочетающейся здесь с новомодными кофейнями, домами и магазинчиками, и запахами пронзительной чистоты ветров, цветущих каштанов и кофейных зерен.

Тони проснулся незадолго до полудня, опустошенный и совершенно счастливый. Хотелось куда-то бежать, идти, нестись, делать хоть что то, лишь бы не сидеть на месте, а потому, умывшись и одевшись, даже не выпив кофе, хватает свою сумку с неизменным блокнотом в тонком оранжево-красном переплете, ручкой, карандашами — для историй, конечно же, — и выходит на улицу, подставляя лицо все еще утренней прохладе. Тони не придает особого значения направлению. Не важно, куда идти, лишь бы не останавливаться, лишь бы шагать вперед и только вперед.
Очнулся на проспекте Гедиминаса, на летней веранде Кофе-Ина, поймав себя на том, что уже несколько минут прислушивается к неспешной, текуче-завораживающей, словно ручей, речи двух мужчин. Поняв, что это может быть замечательным пополнением в его копилку историй, он подумал, что просто так стоять развесив уши будет не слишком вежливо, а вот сесть за единственный незанятый столик рядом, взять в одну руку чашку кофе, в другую же — ручку, записывая вроде и просто свои мысли, а вроде и невероятный разговор этих людей, будет вполне нормально. А потому Тони вошел в кофейню, вышел оттуда спустя пару минут с уже большим картонным стаканом орехового латте, сел за столик позади говорящих и принялся внимательно слушать.

— Кажется, я понимаю, почему ты из всего мира выбрал именно это местечко, — говорит статный мужчина. На шее у него какой-то немыслимо яркий и очень странный для лета теплый желтый шарф. — Этот город — самое обычное и необычное одновременно, что я когда-либо видел. Нет, серьезно. Вроде город как город, не лучше и не хуже других, но пропитан… чудесами, так, наверное. — И он качает головой, то ли в недоумении, то ли в восхищении.

— Это ты точно подметил, — кивает второй, с виду сильный и плечистый мужчина, вроде серьезный, но его мимолетная улыбка лишает всех иллюзий о его видимой угрюмости. — Вот позавчера снег шел. А ведь июль на дворе, почти август! И это хорошо. Заскучали бы мы давно, если бы не было таких замечательных перемен. Могу тебе еще много чего рассказать об этом городке, — почти заговорщически говорит он и, видя заинтересованность в глазах друга, продолжает. — Например, самая распространенная и уже почти надоевшая байка, которой заинтересовать можно разве что новичка вроде тебя, о том, чтокогда-то князь Гедиминас увидел во сне железного волка, а наутро решил на этом самом месте основать город. Есть версия, что город ему приснился и снится до сих пор, а за это время город сумел стать таким материальным — дальше некуда. Как думаешь, люди здешние ему тоже все приснились? Тогда точно не удивительно, что тут так легко живется, ведь сам знаешь, что самые лучшие люди выдуманные! Идем далее. Вот смотри, у тебя есть туфли для сна? Как так нет? Потом обязательно сходим с тобой на рынок, даже если ты тут не будешь задерживаться — это тоже ничего себе сувенир. На подошвах таких туфель нарисованы узоры заклинаний, позволяющие проснуться дома, в какой бы сон тебя не занесло. Дальше — надо обязательно прогуляться по дворам. Есть проходные, есть закрытые, да это и сам, думаю, знаешь. В общем, иногда, случайно заблудившись, можно оказаться совсем не там, куда шел изначально. Но в конце пути тебя обязательно будет ждать сюрприз. Какой — одним Богам известно, но важно ли это? Вот то то, что не важно. А на пересечении улиц Пилес и Скапо вообще много невероятных интересных вещей найти можно, каких только слухов не ходит! Но я предпочитаю проверять сам, да вот все руки не доходили. Как же хорошо, что ты приехал. — Он говорит чувственно, быстро, слова и эмоции, чувства и мысли, которые так давно хотелось высказать, перехлестывают через край, и это делает его неумелым, но определенно хорошим рассказчиком. — А наши ветра — это отдельная история. Игривые и непокорные, они путают сны, донося их не тем, кому предназначались, но это нашим горожанам даже по душе, все любят перемены. Иногда же ветра подталкивают в сторону правильного пути, истинного пути, а не тех странностей, что частенько приходят в нашу голову. Молодцы ветра, хорошие и надежные. А тогда, когда совсем не осталось надежды, приходит Пурпурный Ветер и ставит жизнь с ног на голову, это, знаешь, тоже полезно бывает. Особенно когда забываешь себя — жизненно необходимо.

— Да уж, твой город восхитительный, это точно, — кивает его собеседник, как только он замолчал, и машинально расправляет свой шарф. — Мне что ли остаться ненадолго? Может, проникнусь настолько, что увязну тут, буду думать, что всегда здесь жил, что никогда не было ни трудного времени, ни всех этих выматывающих переездов. Что это просто уже будет не важно. Будет этот город, мы с тобой да огромное количество мелких чудес в придачу. Чем не счастье?


Тони пишет быстро, стараясь ни упустить ни одной мелочи, ни одной детали, чувствуя, что если что-то забудет, история получится уже не та, и само собой, закончится как-то по-другому. «А впрочем, — размышляет он, — концов в любом случае бывает бесконечно много, и выбирать его остается только им самим». Тони дописывает до конца, ставит заветную точку и закрывает блокнот. Оборачиваясь, замечает, что двое друзей уже успели раствориться в городской суете буднего солнечного дня. «Для них история уже началась, — размышляет Тони, допивая последние капли уже давно остывшего и отчего-то слишком уж сладкого кофе. — А значит, все будет хорошо. Для них, да и вообще для всех. И сейчас, и когда-нибудь потом. Чем не счастье?»

***

Название: Первый снег
Размер: драббл, 856 слов
Персонажи: Триша, Макс, Франк
Категория: джен
Жанр: романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Первый снег в Городе.


Над Городом поднимается ленивое зимнее солнце. Тени мягко скрадываются, да и последние сны у горожан постепенно сходят на нет. Одна за другой открываются лавочки со всякой всячиной, начинают свою работу магазинчики и книжные лавки, оживают, щебечут и суетятся звонкие снегири на Стеклянном мосту, а из маленьких кофеен и кондитерских уже пахнет свежими булочками с корицей, травами и только что испеченным хлебом, гаснут резные фонари на живописных улочках Города, с границы между «там» и «здесь», сном и явью, «сбывшимся» и «неизведанным» приходят сонные, но как всегда добродушные щенки тумана, а на траве тут и там высыпают крупные капли росы.

Триша встает с первыми лучами солнца, ведь в такое время совсем не хочется спать. Конечно, если Макс вернулся, да еще и обещал привести кого-то из своих друзей, как тут выспишься. Ведь не хочется ничего пропустить. «Вдруг опять будет история? — мечтает она. — Тогда надо сходить на рынок, купить изумрудных груш и приготовить чудесный фруктовый пирог с летними луговыми травами». Триша давно думает его испечь, только вот не было все важного повода, да и уже так давно лежат в сундуке на кухне, забытые всеми, как и прошедшее давно прекрасному лето, полное историй и чудес. А потому Триша мягко спрыгивает с кровати, потягивается и, улыбаясь новому замечательному дню, одевается и идет по тропинке от своего флигеля в дом на кухню, вдыхая ароматы птичьего полета, зимнего утра и кофейных зерен. И день определенно будет восхитительным — она это чувствует, она же настоящая кошка, пусть и бывшая. Франк уже колдует у плиты, варит свой особенный кофе, аромат которого разливается по всей «Кофейной гуще», уже пробираясь в сад. И не просто кофе, а с мускатным орехом, который опять наверняка завалялся за подкладкой в бездонном кармане его пальто, с кардамоном и цветками сирени.

— На рынок собралась? — спрашивает Франк, а Триша только кивает в ответ. И все-тоон как всегда знает. — Оставь на потом. Там в саду для тебя найдется кое-чтодовольно интересное, — Франк прячет в усах улыбку и загадочно приподнимает бровь. Словно смекает что-то такое, о чем Триша даже не догадывается. А она только улыбается, удивляясь про себя, но не задавая лишних вопросов, хотя так хочется. Они сейчас ни к чему, это Триша понимает совершенно точно, а потому просто не спеша идет в сад, зачем-то скрывая свое нетерпение.


— Привет, Триша! — восклицает Макс и улыбается, наблюдая за тем, как она выходит из состояния задумчивости. Триша мотает головой, понимая, что Макс, к сожалению, «чем-то интересным» по выражению дядюшки Франка вряд ли может быть. Только не сегодня, ведь уже вчера Макс объявился на пороге, пахнущий странствиями и другими мирами, с новой историей за пазухой, необычайно длинным цветастым шарфом для Триши и горсткой неизвестных специй для Франка в мешочке. И Триша приветствует его тепло, ведь он так давно не заходил. Пусть и где-то долго пропадал, оставляя ее без историй и новых гостей.
Триша садится на качели, тихо поскрипывающие, когда раскачиваешься хотя бычуть-чуть, а Макс прямо перед ней устроился, сидит на земле, оперевшись на ствол дерева, взбалмошный и веселый. «И как только не холодно?» — мысленно спрашивает себя Триша, а сама кутается в подарок Макса, который как нельзя кстати спасает от пронизывающего веселого ветра с реки.

Они говорят много и обо всем. Триша это очень любит. Что-то спрашивать и говорить, слушать истории и байки, не понимая порой, где заканчивается правда и начинается вымысел. Улыбаться там, где надо бы оглушительно хохотать, и хмуриться слегка на страшных моментах. Типично кошачий подход. То, что нужно.
Триша вдруг вздрагивает и ежится, когда на ей нос приземляется что-то непонятное.Что-то холодное и странное, вот только исчезнувшее вмиг. Триша озирается по сторонам, запрокидывает голову, смотря в небо, пытаясь понять, что же все-такиэто было, и видит… Видит хлопья, белые, яркие и необычные, что кружатся в воздухе, легко и плавно оседая на крышу их с Франком «Кофейной Гущи», на ветви деревьев, на еще влажную от росы траву. Быстрые и мимолетные, исчезающие почти сразу.

— Макс, это снег, да? То, о чем ты рассказывал? — Триша смотрит на него выжидающе. Она помнит вчерашнюю историю до самых мелочей. Про мир, куда он забрел совершенно случайно. Про то, что в том мире зима настоящая, светлая, яркая, и длится почти что весь год. Что все, от мала до велика, там добры и приветливы. Что олени, как домашнее животные, там есть обязательно в каждой семье, и люди их уважают и любят. Что ночь там прорезают невероятной красоты сияния, а местные колдуны, чтобы не терять понапрасну такую красоту, плетут из них причудливые узоры сновидений. Что праздничные гуляния там дарят даже Максу старое, давно забытое им новогоднее настроение. И что там всегда-всегда идет снег, настолько вроде бы невероятный, что Трише, к сожалению, вчера так и не удалось себе представить, хотя так хотелось понять, что же это…

— Ага, — лишь беспечно кивает тот и улыбается.
А снежинки продолжают падать крупными мягкими хлопьями. Они то, словно в каком-то неизвестном танце, на миг замирают в воздухе, то вновь несутся куда то, кружатся и тают, не достигнув земли совсем чуть-чуть. Это был первый снег. Первый в жизни Триши. Первый в жизни Города. Быстрый и завораживающий. Легкий и манящий. Тихий и мимолетный. И он запомнится навсегда. Обязательно запомнится.

Название: Любопытные чиффы
Форма: хэндмэйд без туториала
Пейринг/Персонажи: чиффы
Категория: джен
Рейтинг: G

смотреть

***

Название: Осколки лабиринтов
Форма: хэндмэйд без туториала
Категория: джен
Рейтинг: G

смотреть

_____________

Miyazaki & Studio Ghibli

Название: В зарослях
Форма: хендмейд без туториала
Пейринг/Персонажи: Тоторо
Категория: джен
Рейтинг: G

смотреть

***

Название: Нигихаями Кохаку Нуси
Форма: хендмейд
Пейринг/Персонажи: Хаку
Категория: джен
Рейтинг: G

смотреть

***

Ачивки и прочее

@темы: зфб-2014, миядзаковости, диванон, макс фрай, творческое

---

Отчего так всегда: села учить историю — написала письмо немке, полазила по группам по соционике, помаялась фигней, почитала пару глав рейв мастера, испекла кексы, и сходила погулять. А история... ну что, история, три параграфа я осилила. Из 50. Хорошо хоть, мне лишь 20 век повторять, уже проще. Сейчас подучить, а за месяц осилю вновь повторить все с начала и до конца. Если уж как-то перед пробными за три дня вызубрила три учебника D:

Выходныыеее
Все-таки праздники - это здорово! Всем замечательных выходных, добра и весеннего настроения
Может, хоть сейчас высплюсь... Эх, мечты!) Вот бы время не летело так быстро. И не убить бы его на какую-нибудь очередную фигню.
Кстати, надо б довязать-таки Тоторо, а то лежит давно, все руки не доходят оставшуюся одну лапу связать.

@музыка: Yasuharu Takanashi – Lucy Ganbaru

@темы: просто так, размышления обо всем и ни о чем, разгильдяйство спасет мир, психи разные бывают (с)

---

Внезапно, почувствовала себя своего рода дебилом, что забросила фт. Год почти пропустила х) хотя... Ладно, может, оно было и к лучшему.
В общем, решила неделю назад посмотреть, что же мне так нравилось год назад, умудрилась просмотреть сотню серий за выходные, а еще семьдесят девять на неделе. Вот уж точно кому-то было нечем заняться... Ну, и в общем, только что дочитала все имеющееся, присоединяюсь к ожидающим выхода 2 мая новой главы :3 В фандом, что ли, вернуться?.. Кто знает, кто знает. Поживем — увидим. Хорошая все-таки трава - фт! (:

@темы: fairy tail, разгильдяйство спасет мир

---

Чувствую себя героем идиотом. Завтра мне отвечать на экзамене по-немецкому проект, который на пару с презентацией к нему в поте лица подготовила за 4 дня, хах. Подготовить-то подготовила, учить села только, когда на английский ехала хд То есть, потратила на все полчаса в дороге, да еще минут пятнадцать дома, выучила, как будто два вечера на это убила. Цель достигнута: подготовить и выучить все в последнюю минуту В общем, это тот еще капец. Завтра наверняка переволнуюсь на экзамене, чего-нибудь не того ляпну, потом начну смущаться и не смогу вымолвить ни слова, следовательно, завалю все и так всегда. Но буду надеяться, что хотя бы завтра меня это минует.

Пойду читать для вдохновения Муми-троллей. Потому что если я засяду перечитывать что-то другое, я зависну еще на век, и к Пратчетту вернусь в конце лета, хах)

Заодно пойду продолжу, что ли, свои попытки разобраться в соционике... Продолжу страдать неимоверной фигней. Но что поделать, если по непонятной причине очень с этого всего прет. Впрочем, наверное, не суть.)

@музыка: The Beatles - Help!

@темы: разгильдяйство спасет мир, it only gets stranger